Статьи по Брахитерапии

В конце мая в Москве произо­шло очередное самоубийство больного раком. Как сообщали СМИ, в одном из домов столицы было найдено тело 65-летнего физика-ядер­щика Алексея Калагина. В Минздраве в срочном порядке организовали про­верку в связи с этим трагическим слу­чаем. Со слов жены, ученый в 2014 го­ду лечился в Европе, потратив на это два миллиона рублей, в январе вер­нулся в Россию, но опоздал с заявкой на получение необходимого для онкобольных курса лечения. К несчастью, это уже не первое самоубийство онко­логического больного в России в по­следнее время, связанное с невозмож­ностью вовремя получить обезболи­вающие медикаменты. В частности, за две последние недели марта 2015 года в столице совершили суицид восемь человек, страдавших онкологически­ми заболеваниями. Волна резонансных самоубийств онкологических больных послужила поводом для принятия но­вого закона об обезболивании, кото­рый уже в июле вступит в силу.

Проблема, о которой пойдет речь в нашей статье, также связана с ле­чением больных раком. Раком пред­стательной железы. Это третье по рас­пространенности раковое заболевание в мире у мужчин. В России в год вы­является порядка 35 000 мужчин, за­болевших этим недугом. И всем, кто знает об этой проблеме, очень хочет­ся, чтобы не самоубийство людей, а оперативно принятые Минздравом меры решили еще одну, созданную им самим, проблему в лечении онкологи­ческих больных.

Более 40 процентов заболевших раком предстательной железы име­ют локализованную форму опухоли, которая поддается эффективнейшему лечению при помощи брахитерапии. Этот метод — альтернатива хирур­гической операции. До 92 процентов грамотно подобранных больных забы­вают о своем недуге на 10 лет и более. Среди главных достоинств брахитерапии - сохранение органа, короткий срок лечения, его радикальность и возможность выполнения в амбула­торных условиях. Пациент госпитали­зируется, ему имплантируют радиоак­тивные микроисточники, и через 2-3 дня он выписывается. Микроисточни­ки абсолютно безопасны для окружа­ющих, они остаются в предстательной железе до конца жизни мужчины, при этом радиоактивный йод распадается уже через 120 дней.

Так сложилось, что в Европе радио­активные источники имплантируют в область предстательной железы под контролем ультразвука. В США для бо­лее сложных случаев разработали и за­патентовали имплантацию под контро­лем компьютерной томографии (КТ). Это трудоемкая процедура, требующая более сложного технического оснаще­ния клиники и мастерства тех, кто ее делает, но при этом более точная и, следовательно, более эффективная.

В Россию эту технологию завезли, как часто случается, энтузиасты, ко­торые волею «случайных закономерностей» столкнулись с ней. Обучив­шись за свой счет, получив практику в США за счет спонсоров, они привезли ее в Россию, выполнив за последние восемь лет более 2500 операций, что невероятно много даже по европей­ским меркам. Сегодня в стране функ­ционирует порядка 25 центров брахитерапии. Но и их не хватает. В США брахитерапия проводится более 20 000 пациентам ежегодно.

Важнейшая проблема, которая до недавнего времени существовала в отечественной брахитерапии, - это радиоактивные микроисточники им­портного производства. И в 2014 году в Дубне был открыт завод по произ­водству радиоактивных материалов под эгидой «Роснано». Также была уч­реждена общественная организация «Объединение брахитерапевтов Рос­сии» (ОБР), куда вошли все брахитерапевты, практикующие на сегодняшний день в России. Одной из ее задач ста­ло создание общей базы данных про­леченных пациентов во всех центрах, что позволяет теперь отслеживать и контролировать качество импланта­ции, проводить курсы повышения ква­лификации, выпускать соответствую­щие рекомендации.

Однако в том же 2014 году появил­ся проект постановления Правитель­ства РФ, ликвидирующий возмож­ность финансирования государством операций с помощью брахитерапии. Документом все методы лечения под­разделяются на определенные группы, и брахитерапия, естественно, попадает в радиологическую группу, в которую также входят еще 55 технологий луче­вой терапии. Вот тут-то и совершается чудовищная ошибка, касающаяся фи­нансирования этих операций.

Понятно, что в этой группе есть технологии себестоимостью в 50 ты­сяч рублей, а есть и в полмиллиона. Например, утвержденный Минздравом тариф на брахитерапию был опреде­лен путем широкого обсуждения раз­личными специалистами и определял себестоимость одной операции в раз­мере 459 000 рублей. Так вот, в поста­новлении для всех этих технологий выводится средний финансовый нор­матив для проведения одного курса лечения в размере 234 000 рублей.

Вначале специалистам показалось, что средний норматив нужен для по­нимания общего финансирования по этой группе, а когда дойдет до кон­кретного финансирования, то деньги будут выделены, исходя из реальной себестоимости операции. На вся­кий случай, ОБР направило письмо в Минздрав о том, что операция в силу дороговизны микроисточников (поряд­ка 80 процентов от стоимости) реаль­но стоит 459 000 рублей, и если будет финансирование в размере среднего норматива, то осуществление опера­ции окажется невозможным. Но... на­ступает новый год, выделяются квоты на лечение в объеме прошлого года, а деньги поступают из расчета 234 000 рублей на одну операцию. Начинаются звонки и письма в Минздрав. В ответ - дежурные отговорки: мол, в течение четырех недель проект постановления был вывешен на сайте Минздрава и никаких дополнительных замечаний на эту тему не поступало, а данное решение согласовано с внештатными специалистами Минздрава и так далее.

Вызывает недоумение и тот факт, что в Минздраве не обратились за консультацией к специалистам ОБР, которые не раз по просьбе Минздрава организовывали различные конферен­ции и семинары. Усредненное финан­сирование уводит проблему лечения из медицинской сферы в сферу эко­номической рациональности. Это при­водит к тому, что в Минздраве начали подгонять операцию брахитерапии под усредненные деньги: можно ведь и де­шевле пролечить... Да, есть еще мето­дики хирургического удаления железы, но они приводят к тому, что порядка 30 процентов прооперированных па­циентов страдают впоследствии не­держанием мочи и потерей потенции. Зато себестоимость таких операций 100 000. Таким образом, можно сэконо­мить 134 000 рублей. Но здесь пациент должен выбирать, что он хочет. Жить полнокровной жизнью или стать не­полноценным членом общества. Ведь экономия не касается пациентов, она касается фонда заработной платы и других нужд медицинских учрежде­ний. И все эти попытки увести больных к хирургическому лечению приводят к тому, что появляются официальные за­явления о том, что брахитерапия эко­номически не обоснована, не выгодна и не нужна. Но вы спросите об этом у тех, кто уже прооперировался, и у тех, кто стоит в очереди на операцию и ко­му сегодня брахитерапевты не могут помочь в силу финансового рациона­лизма Минздрава. Где же выход?

Десять лет назад брахитерапиию вывели из общего финансирования БМП, но теперь ошибочно вернули об­ратно. И Минздрав не хочет признать этой ошибки. Все удивляются тому, как можно финансировать операцию по среднему финансовому показате­лю. Может, и зарплаты в министер­стве тоже выплачивать по среднему показателю между министром и са­нитаркой, тогда хоть таким образом дойдет до них несуразность ситуации? И что сказать сотням людей, которые ждут операции? Что делать врачам, которые по закону даже не могут от­казать больным в помощи? Графы «недофинансирование» для отказа пациенту в операции не существует, поскольку подразумевается, что кво­та покрывает себестоимость лечения, зарплаты, все накладные и расходные материалы.

Если оперативно не решить воз­никшую проблему, то у многих паци­ентов раковое заболевание перейдет в ту стадию, когда брахитерапия уже, к сожалению, не сможет помочь. А ведь по заложенному в бюджет усреднен­ному тарифу будут финансироваться операции и в 2016-2017 годах... При­чем это решение Минздрава чревато не только для брахитерапии, но и для других областей медицины. В скором времени с подобной ситуацией стол­кнутся и протезисты, потому что по­дорожали расходные материалы. И где теперь покупать протезы, если у них средний норматив стал ниже стоимо­сти протеза, который необходимо еще и установить?..

Говорят, что ничего не могут ис­править, поскольку это постановле­ние Правительства РФ и внести в него поправки можно только через какое-то время, серьезно их обосновав. Да и деньги у тех, кто получил излишки финансирования по среднему тарифу, вернуть невозможно. Но ведь нашли оперативный выход после волны само­убийств, связанных с непредставлени­ем обезболивающих лекарств. Неуже­ли все так безнадежно?

Пока же Минздраву удается только успешно отвечать больным бюрократическими отписками: «Спасибо за вашу активную жизненную позицию, ваши предложения будут учтены в дальнейшей работе». Но ведь больной человек пишет не о жизненной позиции, а о спасении своей жизни… Возникшая проблема приведет к тому, что эффективные, но довольно дорогие по себестоимости технологии уйдут из арсенала государственных клиник в частный сектор, а это значит, что останутся беедерального з операций те, кто не может обойтись без финансовой помощи. Но есть же более важные вещи, чем деньги. И о них тоже говорится в законах. Например, в Законе «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», в статье 71: «Внимательно и заботливо относиться к пациенту, действовать исключительно в его интересах». Эти слова – слова клятвы. Клятвы врача.

 

Егор Леденев (Общественно политический журнал Федерального собрания-Парламента РФ "РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ сегодня")